Устраивая поселение, человек прежде всего вынужден считаться с особенностями окружающей природной среды. Живописная местность многих древних русских городов всегда учитывалась при их возведении. Место для будущего города выбиралось с особой тщательностью. Для строительства нового города предпочтительным считался высокий берег на слиянии двух рек (стрелке), сам же город традиционно делился на две части - "подол", занимающий береговую область и "гору" (возвышенную часть) с укрепленным центром - кремлем. А сбегающие к реке ручьи и овраги расчленяли берег на множество холмов, вершины которых со временем украшались храмами. Нередко в процессе стоительства города использовался целый комплекс холмов, расположенных в непосредственной близости друг от друга. При этом укреплялся валами и рвами как каждый холм в отдельности, так и весь город в целом. Москва не является исключением. Ее территория представляет собой всхолмленную местность, где возвышенности являются водоразделами между притоками рек. Это нашло отражение и в названиях ряда улиц и местностей: Красная и Ивановская горки, Краснохолмская набережная, Сивцев вражек ("вражек" - овраг), Большие и Малые кочки, Крутицы, Воробьевы горы и другие. Что касается московских холмов, то в действительности рельеф города достаточно неровен, со множеством впадин и подъемов, среди которых легко отыскать не только семь, но гораздо больше различных возвышенностей. Кремль, монастыри и церкви москвичи строили на высоких местах, как бы "приподнимая" их над городом, что придавало Москве особую красоту, отмечаемую всеми, кто приезжал в столицу. По старинному преданию Москва стоит на семи холмах: "Первый холм есть Кремль и Китай-город, коего возвышенная точка занята Иваном Великим; второй обширнейший заключает в себя Мясницкую и Сретенскую части и даже несколько Яузской; третий холм - Тверская, простирающаяся от Трубы до Пресни; четвертый - Три горы; пятый - Швивая горка; шестой - Лефортовский, наконец - седьмой - безымянный - на правом берегу Москвы-реки вал, где Нескучное, коего продолжение составляют Воробьевы горы". Но о московских холмах начали упоминать лишь с конца XV века, когда о Москве заговорили как о Третьем Риме. Идея "Москва - Третий Рим" стала на Руси общеизвестной и признанной при царе Иване Грозном, когда после 1547 года Московское государство стало царством. При устроении Патриаршества в 1589 году на Руси вселенский патриарх Иеремия подтвердил своей подписью совершившийся переход к русской земле роли "Третьего Рима", и это обстоятельство сыграло свою роль в развитии русского державного самосознания, возвышения русского централизованного государства Не только православные, но и католики хорошо осознавали возраставшее духовное значение Москвы в мире, фактически ставшей центром всего православия. Державная и религиозная идея духовного преемства Москвой роли "Третьего Рима" от Первого и Второго (Рима и Константинополя) должна была найти и факты, подтверждающие эту преемственность. Одним из основных признаков Рима и Константинополя было основание этих городов на холмах - Рима на 12, Константинополя на 7. Наличие в ландшафте Константинополя семи холмов, подобных римским, воспринималось настолько важной чертой, что оказалось занесенной во все сказания об основании нового города и даже стало причиной одного из его названий "Седмихолмый". При этом главными холмами в обеих столицах считались места древнейших цитаделей: в Риме - Палатинский холм, в Константинополе - Акрополь Византия. Именно на этих холмах располагались комплексы императорских дворцов. (В Москве таким холмом стал Боровицкий (Кремлевский) холм). При градостроительном осмыслении Москвы как "Третьего Рима" в XVI - XVII веках и стали выявлять в первую очередь "семь холмов". Прямых документов, перечислявших эти холмы, нет. И все же попытки указания семи холмов делались и делаются поныне, при чем названия семи холмов у разных авторов не всегда совпадают. Михаил Васильевич Ломоносов отмечал: "Москва стоит на многих горах и долинах, по которым возвышенные и униженные стороны и здания многие города представляют, которые в один город соединились.... Если принять три горы за один холм, распавшийся на три, то он вместе с другими главными составит семь холмов, по коим и сравнивают Москву с семихолмным Римом и Константинополем". Легенда, а вернее сказать, народная мысль в Москве, как о Третьем Риме, возникла и стала распространяться во всем Православном мире еще со времени Флорентинского Собора (1439 г.), когда второй Рим, знаменитый Царьград (Константинополь), в лице своего императора и главных своих представителей, променял свое православное первенство на чечевичную похлебку врагу Восточной церкви, Риму первому, а теперь папскому Риму, и когда тот папский Рим узнал, что Православная крепкая сила еще существует, именно в далекой и дотоле почти совсем неведомой Москве, непоколебимо отринувшей недостойную Флорентинскую сделку, на которую второй Рим - Царьград так бесславно согласился. Идея о Третьем Риме в Москве не была праздною мыслью каких-либо досужих книжников, но представляла крепкое убеждение всего духовного чина Русской Церкви, и старец Филофей высказывал только укоренившееся уже в сознании Русского высшего духовенства мнение о первенстве Русской Церкви во всем Восточном Православном мире, именно по тому поводу, что Московский Государь оставался единым державным представителем в Православном Христианстве. После того, как распространились такие мысли о Третьем Риме в Москве, явилась надобность доказать, что Третий Рим - Москва и по своему зачалу (началу) не отдаляется от двух своих собратий. Уподобление шло дальше: Второй Рим Царьград в древних писаниях по своему местоположению нередко прозывался Седмихолмным и Седмихолием.
