Термин «бироновщина» часто применяют для обозначения десятилетнего правления императрицы Анны Иоанновны (1730-1740). Это период назван так в честь ее фаворита Эрнста-Иоганна Бирона.
Эрнст-Иоганн Бирон родился 23 ноября (3 декабря) 1690 года в Курляндии в семье курляндского помещика Бюрена. Учился в Кенигсбергском университете, но не окончил его. В 1714 году приехал в Петербург и попытался устроиться при дворе принцессы Стефании-Шарлотты, жены царевича Алексея, но ему отказали ввиду его низкого происхождения. Есть сведения, что в последующие годы он был и берейтором, и воспитателем детей в дворянских домах, служил в винном погребе в Риге, занимался сапожным ремеслом.
В 1718 году Бирон получил должность при дворе курляндской герцогини Анны Иоанновны, племянницы Петра I; был произведен в камер-юнкеры. После избрания Анны Иоанновны на русский престол, последовал за ней в Россию. В 1730 году был назначен обер-камергером, в том же году получил титул графа Священной Римской империи.
13 (24) июля 1737 года под давлением России избран герцогом Курляндии и с этого времени стал именоваться «Божией милостью Эрнест-Иоганн Герцог Курляндский». Управлял герцогством, оставаясь в Петербурге.
Лица, писавшие о царствовании Анны Иоанновны во второй половине XVIII века, рисуют Бирона злым гением России со дня его появления здесь (княгиня Н.Долгорукова, Миних, его адъютант Манштейн и др.). По изображению этих авторов, Бирон был человеком в высшей степени грубым, среди дипломатов, но их много было там и при Петре Великом. Бирон был очень невысокого мнения о русских и не скрывал этого; но наряду с этим такая осведомлённая свидетельница, как леди Рондо, отмечает у него желание не раздражать русских неуважением к их обрядам. Этим подтверждаются известия других иностранцев, что он искал популярности. Наконец, в нём находили поддержку многие русские государственные люди, например, передовой человек в крестьянском вопросе Анисим Маслов. Бирон поддерживал на Украине князя Шаховского против Миниха и ввёл в кабинет министров Бестужева-Рюмина против Остермана. Политических преследований в царствование Анны было очень много, но Бирон не был в них заинтересован. В них были заинтересованы лично императрица и лица, которым она была обязана неограниченной властью (С. А. Салтыков, Феофан Прокопович, графГ. И. Головкин, особенно Остерман; среди доносчиков были такие люди, как Татищев и Миних).необразованным, корыстолюбивым и кровожадным. На нём тяготело обвинение в господстве иностранцев, в жестокостях и казнях, совершавшихся будто бы по приказанию иностранца-временщика, в казнокрадстве и в разорении русского народа. Государством действительно управляли иностранные министры (Миних и Остерман), но они были выдвинуты Петром Великим, усвоили его традиции и действовали в интересах России; к тому же их разделяла с Бироном непримиримая вражда. Бирон не вывез с собою в Петербург массы курляндцев, и они не составили собою ничего сплочённого, подобного тому, как впоследствии голштинцы при Петре III. Президенты большинства коллегий, как и большинство сенаторов, были русские. Много было иностранцев в армии и
Имевшая мало прав на престол, императрица очень ревниво относилась к тому, что говорили в народе о её правах. Правда, в делах об оскорблении величества постоянно фигурирует имя Бирона и его отношения к императрице, но в этих случаях оскорблённой является сама императрица, а не Бирон. И позже, при императрице Елизавете, секли кнутом и резали языки тем, кто говорил об отношениях Бирона к её предшественнице. В деле Волынского фигурировала жалоба Бирона, но она была очень незначительным фактом среди массы других обвинений. Некоторые лица при Анне были, несомненно, обязаны своим избавлением от опалы Бирону (например, Куракин). Рассказы о страшном корыстолюбии Бирона основаны главным образом на голословном уверении историка Болтина, что Бирон забрал себе недоимки на многие миллионы рублей, а государство вконец разорил. Точно так же не доказано и выставленное Татищевым обвинение, что Бирон при помощи своего клиента Шемберга эксплуатировал в свою пользу лучшие русские горные заводы и другие промыслы. Но имеются несомненные доказательства того, что он неоднократно отклонял от себя крупные денежные подарки, очень обычные для того времени. Из подарков государыни самым крупным были 500 тыс. рублей, пожалованные ему по случаю заключения мира с Турцией, из которых, однако, он получил не все, а только 100 тыс. рублей.
Вообще деятельность Бирона при Анне Иоанновне и степень его влияния очень мало поддаются точному определению. Во всяком случае, мысль о его регентстве была выдвинута не немцами, а русскими вельможами (кабинет-министр князь Черкасский, генерал-прокурор князь Трубецкой, князь Куракин, граф Головин, граф М.Головкин и в особенности Бестужев-Рюмин).

Перед кончиной Анна Иоанновна назначила Бирона регентом при своем малолетнем преемнике Иване Антоновиче, отстранив от власти его родителей - Анну Леопольдовну и Антона-Ульриха Брауншвейгского.
Личность Бирона была очень непопулярна. С его именем связывали засилье иностранцев при дворе, главным образом, немцев, разграбление богатств страны, жестокие преследования недовольных. На деле же, процент иностранцев в высшем руководстве был не столь велик, во всяком случае, не многим больше, чем до и после этого.
За три недели своего правления Бирон, в частности, простил осужденных по ряду дел, снизил подушную подать, в целях борьбы с роскошью запретил ношение платья из материала дороже 4 рублей за аршин.
В ночь на 9 (20) ноября 1740 года Бирон был смещен со своего поста в результате военного переворота, осуществленного Бурхардом-Христофором Минихом и приведшего к власти Анну Леопольдовну. Бирон был предан суду.
Главные обвинения против него были выставлены следующие: «захват» регентства, «небрежение» о здоровье покойной государыни, желание удалить царскую фамилию из России с целью завладеть престолом и притеснения русских. 18 апреля 1741 года был обнародован манифест «о винах бывшего герцога Курляндского».
Был приговорен 8 (19) апреля 1741 года к смертной казни, замененной затем вечной ссылкой с конфискацией движимого и недвижимого имущества и с лишением всех чинов и наград. Отправлен в Пелым (Тобольская провинция).
Когда на престол вступила Елизавета, павший временщик написал для государыни записку, в которой оправдывался в возведенных на него обвинениях, в том числе и в захвате регентства. В начале 1742 года Бирон был возвращен из ссылки и определен на поселение в Ярославль без права выезда. В 1762 году, по восшествии на престол Петра III, Бирон был полностью реабилитирован; его вызвали в Петербург и возвратили все ордена и звания (кроме титула герцога Курляндского). В том же году Екатерина II с согласия Польши восстановила его на курляндском престоле, связав его обещанием быть верным союзу с Россией и допустить свободное отправление православного культа на территории герцогства. Это соглашение, а также меры в защиту крестьян и еврейской общины вызвали недовольство курляндского дворянства.
Столкновения с рыцарством заставили Бирона отказаться от власти в пользу своего сына Петра (1769).
Умер Бирон 17 (28) декабря 1772 года в Митаве (бывшая столица Курляндского герцогства, ныне - латвийский город Елгава). Погребен в герцогском склепе.
В российской традиции имя Бирона стало одиозным. Его изображают жестоким, корыстолюбивым, необразованным, презрительно относившимся ко всему русскому. Образ этот утрирован и не всегда соответствует историческим фактам. Кроме того, остается вопросом, в какой степени (при всей своей близости к Анне Иоанновне) Эрнст-Иоганн Бирон действительно определял внутреннюю и внешнюю политику Российской империи.